Я стояла и одна-единственная ревела. Как дура, да. Навзрыд, почти в голос, до синяков кусая пальцы. А когда его, как резиновую куклу, увезли, думала, что сойду с ума. Больше не к кому кинуться, не у кого спросить. Никто так меня не успокаивал в самые поганые моменты, когда даже Д. отворачивался. Я ничего не буду говорить больше. Я помнить буду. И любить. Потому что.